Reading room | Mark Twain | The Adventures of Tom Sawyer | 📋 | 📖 | 🔀 | English ⇄ Russian

Глава XIX

TOM arrived at home in a dreary mood, and the first thing his aunt said to him showed him that he had brought his sorrows to an unpromising market:

ЖЕСТОКИЕ СЛОВА: «Я НЕ ПОДУМАЛ» Том пришёл домой нахмуренный, мрачный, и первые же слова, какие он услышал от тётки, показали ему, что здесь его горе не встретит сочувствия.

“Tom, I’ve a notion to skin you alive!”

—Том, я с тебя шкуру спущу!

“Auntie, what have I done?”

—Тётушка, что я сделал?

“Well, you’ve done enough.

—И ты ещё спрашиваешь!

Here I go over to Sereny Harper, like an old softy, expecting I’m going to make her believe all that rubbage about that dream, when lo and behold you she’d found out from Joe that you was over here and heard all the talk we had that night.

Я, как старая дура, иду к Сирини Гарпер и думаю, что она вслед за мною поверит всей этой чуши насчёт твоего чудесного сна, и здравствуйте! Оказывается, её Джо рассказал ей, что ты просто-напросто прокрался в тот вечер сюда и подслушал наш разговор.

Tom, I don’t know what is to become of a boy that will act like that.

Не знаю, Том, что может выйти из мальчика, который так бессовестно лжёт!

It makes me feel so bad to think you could let me go to Sereny Harper and make such a fool of myself and never say a word.”

Мне больно подумать, что ты дал мне пойти к Сирини Гарпер, чтобы все смеялись надо мной, как над дурой, — и даже не попытался меня удержать!

This was a new aspect of the thing.

Теперь вся эта история представилась Тому в ином освещении.

His smartness of the morning had seemed to Tom a good joke before, and very ingenious.

До сих пор его утренняя проделка казалась ему очень милой и ловко придуманной шуткой.

It merely looked mean and shabby now.

Теперь же она сразу потускнела, стала ничтожной и жалкой.

He hung his head and could not think of anything to say for a moment.

Он повесил голову и в первую минуту не знал, что ответить;

Then he said:

потом сказал:

“Auntie, I wish I hadn’t done it—but I didn’t think.”

—Тётя, мне жалко, что я это сделал… но я как-то не подумал.

“Oh, child, you never think.

—Ах, милый мой, ты никогда не думаешь!

You never think of anything but your own selfishness.

Ты никогда ни о чём не думаешь, только о себе и своих удовольствиях.

You could think to come all the way over here from Jackson’s Island in the night to laugh at our troubles, and you could think to fool me with a lie about a dream;

Небось тебе пришло в голову явиться сюда с Джексонова острова ночью, чтобы посмеяться над нашим несчастьем!

but you couldn’t ever think to pity us and save us from sorrow.”

Пришло в голову морочить меня россказнями о том, что ты видел во сне, а вот пожалеть нас, избавить от горя, — об этом ты не подумал!

“Auntie, I know now it was mean, but I didn’t mean to be mean. I didn’t, honest.

—Тётя, я теперь понимаю, что это было мерзко, но я не хотел сделать подлость, даю вам честное слово.

And besides, I didn’t come over here to laugh at you that night.”

Да и, кроме того… тогда вечером… я приходил совсем не для того, чтобы смеяться над вами.

“What did you come for, then?”

—А для чего же?

“It was to tell you not to be uneasy about us, because we hadn’t got drownded.”

—Я хотел сказать вам, чтобы вы не беспокоились о нас… что мы не утонули.

“Tom, Tom, I would be the thankfullest soul in this world if I could believe you ever had as good a thought as that, but you know you never did—and I know it, Tom.”

—Том, Том! Я возблагодарила бы господа бога в самой горячей молитве, если бы только могла поверить, что тебе пришла в голову такая добрая мысль, но ты сам знаешь, что этого не было…

“Indeed and ’deed I did, auntie—I wish I may never stir if I didn’t.”

и я знаю, Том. — Было, было! Даю вам честное слово, что было! Не сойти мне с этого места, было!

“Oh, Tom, don’t lie—don’t do it.

—Ах, Том, не лги… не выдумывай…

It only makes things a hundred times worse.”

Это во сто раз хуже.

“It ain’t a lie, auntie; it’s the truth.

—Это, тётя, не ложь, это правда.

I wanted to keep you from grieving—that was all that made me come.”

Мне хотелось, чтобы вы не горевали, вот я и пришёл тогда вечером.

“I’d give the whole world to believe that—it would cover up a power of sins, Tom.

—Я отдала бы всё на свете, чтобы поверить тебе: это искупило бы все твои грехи.

I’d ’most be glad you’d run off and acted so bad.

Если бы это было так, я даже не жалела бы о том, что ты убежал из дому и натворил столько бед…

But it ain’t reasonable;

Но нет, всё неправда…

because, why didn’t you tell me, child?”

Иначе ты непременно сказал бы мне, для чего ты пришёл.

“Why, you see, when you got to talking about the funeral, I just got all full of the idea of our coming and hiding in the church, and I couldn’t somehow bear to spoil it.

—Видите ли, когда вы стали говорить, что нас будут отпевать, как покойников, мне вдруг представилось, как будет чудесно, если мы проберёмся в церковь и спрячемся там на хорах… и, конечно, мне очень захотелось, чтоб так оно и было.

So I just put the bark back in my pocket and kept mum.”

Поэтому я сунул кору обратно в карман и не сказал ни словечка.

“What bark?”

—Какую кору?

“The bark I had wrote on to tell you we’d gone pirating.

—А ту, где я написал вам, что мы ушли в пираты.

I wish, now, you’d waked up when I kissed you—I do, honest.”

Я так теперь жалею, что вы не проснулись, когда я вас поцеловал! Ужасно жалею — честное слово!

The hard lines in his aunt’s face relaxed and a sudden tenderness dawned in her eyes.

Суровые складки на лице тёти Полли разгладились, и в глазах её засияла внезапная нежность.

“Did you kiss me, Tom?”

—А ты правда поцеловал меня, Том?