Reading room | Mark Twain | Adventures of Huckleberry Finn | 📋 | 📖 | 🔀 | English ⇄ Russian

Глава XXVII.

I crept to their doors and listened; they was snoring.

Золото возвращается к покойному Питеру Подкрался я к их дверям, прислушался – оба храпят.

So I tiptoed along, and got down stairs all right.

Я на цыпочках сошёл вниз.

Ниоткуда не доносилось ни звука.

I peeped through a crack of the dining-room door, and see the men that was watching the corpse all sound asleep on their chairs.

Я заглянул в чуть приотворённую дверь гостиной и увидел, что люди, оставшиеся в доме, чтобы нести бдение у гроба, крепко спят по креслам.

The door was open into the parlor, where the corpse was laying, and there was a candle in both rooms.

Дверь в гостиную, где лежал мертвец, была открыта, в обеих комнатах горело по свече.

I passed along, and the parlor door was open; but I see there warn't nobody in there but the remainders of Peter; so I shoved on by; but the front door was locked, and the key wasn't there.

Я миновал и эту дверь – в гостиной никого и ничего, только останки Питера, и двинулся дальше и скоро упёрся в парадную дверь дома, и она оказалась запертой, а ключа в замочной скважине не было.

Just then I heard somebody coming down the stairs, back behind me.

И тут слышу, за спиной у меня кто-то по лестнице спускается.

I run in the parlor and took a swift look around, and the only place I see to hide the bag was in the coffin.

Я метнулся в гостиную, поозирался по сторонам, вижу – единственное место, в каком можно спрятать мешок, это гроб.

The lid was shoved along about a foot, showing the dead man's face down in there, with a wet cloth over it, and his shroud on.

Крышка его была сдвинута примерно на фут, оставив открытыми лицо покойника с влажной тряпицей на нем да часть савана.

I tucked the money-bag in under the lid, just down beyond where his hands was crossed, which made me creep, they was so cold, and then I run back across the room and in behind the door.

Я запихал мешок под крышку, ниже сложенных рук Питера, – они оказались такими холодными, что меня дрожь пробрала, – а потом проскочил по комнате к двери и встал за ней.

The person coming was Mary Jane.

Вошла Мэри Джейн.

She went to the coffin, very soft, and kneeled down and looked in; then she put up her handkerchief, and I see she begun to cry, though I couldn't hear her, and her back was to me.

Она почти неслышно приблизилась к гробу, опустилась на колени, заглянула в него, достала платочек и заплакала, правда, плача я не услышал, потому что она спиной ко мне стояла.

I slid out, and as I passed the dining-room I thought I'd make sure them watchers hadn't seen me; so I looked through the crack, and everything was all right.

Я выскользнул из гостиной и, проходя мимо столовой, заглянул в дверную щель, – проверить, не заметил ли меня кто, – там все было тихо.

They hadn't stirred.

Никто из спавших и не пошевелился.

I slipped up to bed, feeling ruther blue, on accounts of the thing playing out that way after I had took so much trouble and run so much resk about it.

Я вернулся в мою постель, настроение у меня было паршивое – столько хлопот, столько риска и вон как все обернулось.

Says I, if it could stay where it is, all right; because when we get down the river a hundred mile or two I could write back to Mary Jane, and she could dig him up again and get it; but that ain't the thing that's going to happen; the thing that's going to happen is, the money 'll be found when they come to screw on the lid.

Если мешок там и останется, это ладно, говорю я себе; когда мы спустимся по реке на сотню-другую миль, я напишу Мэри Джейн, она откопает гроб и достанет из него золото; но ведь этого не будет – а будет вот что: начнут к гробу крышку привинчивать да и найдут мешок.

Then the king 'll get it again, and it 'll be a long day before he gives anybody another chance to smouch it from him.

И король снова получит деньги и тогда уж очень постарается, чтобы никто их больше не попятил.

Of course I wanted to slide down and get it out of there, but I dasn't try it.

Конечно, мне хотелось прокрасться вниз, вытащить мешок, но я даже пробовать не стал.

Every minute it was getting earlier now, and pretty soon some of them watchers would begin to stir, and I might get catched — catched with six thousand dollars in my hands that nobody hadn't hired me to take care of.

Близилось утро, с минуты на минуту кто-то из спавших в столовой мог проснуться, и тогда меня поймали бы с шестью тысячами долларов в руках – с деньгами, которых никто моим заботам не вверял.

I don't wish to be mixed up in no such business as that, I says to myself.

Нет уж, в такую историю я вляпаться не хочу, сказал я себе.

When I got down stairs in the morning the parlor was shut up, and the watchers was gone.

Когда я утром спустился вниз, гостиная оказалась запертой, а ночные бдящие уже разошлись.

There warn't nobody around but the family and the widow Bartley and our tribe.

В доме остались только члены семьи, вдова Бартли, да наша шайка.

I watched their faces to see if anything had been happening, but I couldn't tell.

Я вглядывался во все лица, пытаясь понять, не случилось ли чего необычного, однако никаких признаков этого не увидел.

Towards the middle of the day the undertaker come with his man, and they set the coffin in the middle of the room on a couple of chairs, and then set all our chairs in rows, and borrowed more from the neighbors till the hall and the parlor and the dining-room was full.

Около полудня пришёл владелец похоронной конторы с помощником. Они перенесли гроб на пару стульев, поставленных в середине гостиной, потом принялись расставлять стулья – наши и те, что мы позаимствовали у соседей, – пока не заполнили их рядами и гостиную, и столовую.

I see the coffin lid was the way it was before, but I dasn't go to look in under it, with folks around.

Крышка на гробе лежала так же, как ночью, но заглянуть под нее я не мог – слишком много народу вокруг толклось.

Then the people begun to flock in, and the beats and the girls took seats in the front row at the head of the coffin, and for a half an hour the people filed around slow, in single rank, and looked down at the dead man's face a minute, and some dropped in a tear, and it was all very still and solemn, only the girls and the beats holding handkerchiefs to their eyes and keeping their heads bent, and sobbing a little.

А тут начали собираться люди, и мои прощелыги уселись вместе с девушками в первом ряду, у изголовья гроба, и в течение получаса пришедшие медленно дефилировали мимо него, каждый с минуту вглядывался в лицо покойника, некоторые роняли слезу, все было так торжественно, спокойно, только девушки и прощелыги прижимали, понурясь, к глазам носовые платки и тихо плакали.

There warn't no other sound but the scraping of the feet on the floor and blowing noses — because people always blows them more at a funeral than they do at other places except church.

Других звуков слышно не было, одно лишь шарканье ног по полу да сморканье – на похоронах люди всегда сморкаются чаще, чем где-либо ещё, не считая, конечно, церкви.

When the place was packed full the undertaker he slid around in his black gloves with his softy soothering ways, putting on the last touches, and getting people and things all ship-shape and comfortable, and making no more sound than a cat.

Обе комнаты заполнялись людьми, а похоронщик в черных перчатках скользил там и сям, неслышный, как кошка, умиротворяюще жестикулируя, поправляя что-нибудь напоследок, стараясь, чтобы всем было хорошо и удобно.

He never spoke; he moved people around, he squeezed in late ones, he opened up passageways, and done it with nods, and signs with his hands.

И ни слова не произносил – рассаживал людей по стульям, пропихивал на остававшиеся ещё не занятыми места припозднившихся, освобождал для них проходы – и все это посредством кивков и жестов.

Then he took his place over against the wall.

А после встал у стены.

He was the softest, glidingest, stealthiest man I ever see; and there warn't no more smile to him than there is to a ham.

Он был самым мягким, бесшумным и плавным в движениях человеком, какого я когда-либо встречал, а улыбался примерно так же часто, как окорок.

They had borrowed a melodeum — a sick one; and when everything was ready a young woman set down and worked it, and it was pretty skreeky and colicky, and everybody joined in and sung, and Peter was the only one that had a good thing, according to my notion.

Откуда-то притащили фисгармонию – насмерть расстроенную, и когда все были готовы, за нее уселась и заиграла юная девица: инструмент забурчал, точно его желудочные колики прихватили, заскрипел, а люди как запоют, – по-моему, у одного только Питера мороз по коже от этих звуков и не побежал.

Then the Reverend Hobson opened up, slow and solemn, and begun to talk; and straight off the most outrageous row busted out in the cellar a body ever heard; it was only one dog, but he made a most powerful racket, and he kept it up right along; the parson he had to stand there, over the coffin, and wait — you couldn't hear yourself think.

Потом вышел вперёд и заговорил, медленно и торжественно, преподобный Хобсон, и тут же из погреба донеслось совершенно ни на что не похожее, безобразное гавканье, – собака там была всего одна, но голосиной обладала могучим и лаяла, не переставая; преподобному пришлось прерваться и стоять у гроба, ожидая, когда она заткнётся, – куда там, скоро я уж и собственных мыслей расслышать не мог.

It was right down awkward, and nobody didn't seem to know what to do.

Очень получилось неловко, а что делать, никто не знал.

But pretty soon they see that long-legged undertaker make a sign to the preacher as much as to say, “Don't you worry — just depend on me.” Then he stooped down and begun to glide along the wall, just his shoulders showing over the people's heads.

Впрочем, длинноногий похоронщик быстренько подал преподобному знак – мол: «Не беспокойтесь, я все устрою» – и заскользил вдоль стены, пригнувшись так, что только плечи его над головами сидевших и виднелись.

So he glided along, and the powwow and racket getting more and more outrageous all the time; and at last, when he had gone around two sides of the room, he disappears down cellar.

Прошмыгнул он вдоль двух стен гостиной – шум и гавканье становились тем временем все более непристойными, – и скрылся за дверью погреба.

Then in about two seconds we heard a whack, and the dog he finished up with a most amazing howl or two, and then everything was dead still, and the parson begun his solemn talk where he left off.

А секунды через две мы услышали, как он дал собаке здоровенного пенделя, как она изумлённо взвыла раз-другой и умолкла, – и преподобный заговорил снова, с того места, на котором его прервали.

In a minute or two here comes this undertaker's back and shoulders gliding along the wall again; and so he glided and glided around three sides of the room, and then rose up, and shaded his mouth with his hands, and stretched his neck out towards the preacher, over the people's heads, and says, in a kind of a coarse whisper, “ He had a rat !”

Через пару минут похоронщик вернулся и, опять скользнув вдоль стен, на сей раз вдоль трёх, выпрямился, трубкой сложил у рта ладони, вытянул над головами людей шею к священнику и хриплым шёпотом сообщил: «Она крысу словила!».

Then he drooped down and glided along the wall again to his place. You could see it was a great satisfaction to the people, because naturally they wanted to know.

А после снова согнулся и скользнул на прежнее своё место.

A little thing like that don't cost nothing, and it's just the little things that makes a man to be looked up to and liked.

Лица у всех стали довольные, потому что каждому же хотелось узнать, в чем там дело-то было. Такие простенькие поступки человеку ничего обычно не стоят, зато внушают уважение к нему и любовь.

There warn't no more popular man in town than what that undertaker was.

Вот и жители этого городка никого так не любили, как своего похоронщика.

Well, the funeral sermon was very good, but pison long and tiresome; and then the king he shoved in and got off some of his usual rubbage, and at last the job was through, and the undertaker begun to sneak up on the coffin with his screw-driver.

В общем, погребальная служба получилась хорошая, но малость длинноватая и утомительная, в нее ещё и король встрял и понёс обычную его ахинею, однако, в конце концов, служба завершилась, и к гробу стал подбираться с отвёрткой в руке похоронщик.

I was in a sweat then, and watched him pretty keen.

Я аж вспотел и глаз с него не сводил.

But he never meddled at all; just slid the lid along as soft as mush, and screwed it down tight and fast.

Но нет, в гроб он соваться не стал – просто надвинул, как смог тихо, крышку и привинтил ее быстро и крепко.

So there I was!

Вот вам и здрасьте!

I didn't know whether the money was in there or not.

Теперь я и вовсе не знал, там деньги, не там.

So, says I, s'pose somebody has hogged that bag on the sly?—now how do I know whether to write to Mary Jane or not?

И говорю себе, допустим, кто-то втихаря слямзил мешок, – и что же я теперь Мэри Джейн напишу?

S'pose she dug him up and didn't find nothing, what would she think of me?

Ну, раскопает она могилу и ничего в гробу не найдёт, – что она обо мне подумает?

Blame it, I says, I might get hunted up and jailed; I'd better lay low and keep dark, and not write at all; the thing's awful mixed now; trying to better it, I've worsened it a hundred times, and I wish to goodness I'd just let it alone, dad fetch the whole business!

Проклятье, говорю я, на меня ж тогда охоту объявят, а после в тюрьму упекут; нет уж, самое для меня правильное – затаиться и молчать в тряпочку; в хорошенькую я историю впутался: хотел сделать как лучше, а сделал в сто раз хуже, надо было оставить все как есть и не лезть в это дело!

They buried him, and we come back home, and I went to watching faces again — I couldn't help it, and I couldn't rest easy.

Гроб зарыли, все разошлись по домам, и я опять начал к лицам приглядываться, никак успокоиться не мог.

But nothing come of it; the faces didn't tell me nothing.

Но так ничего и не выглядел, ни одно лицо ни о чем мне не говорило.

The king he visited around in the evening, and sweetened everybody up, and made himself ever so friendly; and he give out the idea that his congregation over in England would be in a sweat about him, so he must hurry and settle up the estate right away and leave for home.

Вечером король по гостям ходил – произносил сладкие речи, дружелюбие изображал и объяснял всем и каждому, что в Англии его ждёт не дождётся паства, так что ему необходимо побыстрее уладить все имущественные дела и возвратиться назад.

He was very sorry he was so pushed, and so was everybody; they wished he could stay longer, but they said they could see it couldn't be done.

Очень он жалел, что приходится так спешить, да и другие все тоже жалели, им хотелось, чтобы он подольше пожил в городке, ну да что ж тут поделаешь, говорили они, – ничего, мы понимаем.

And he said of course him and William would take the girls home with them; and that pleased everybody too, because then the girls would be well fixed and amongst their own relations; and it pleased the girls, too — tickled them so they clean forgot they ever had a trouble in the world; and told him to sell out as quick as he wanted to, they would be ready.

А ещё король уверял всех, что он и Уильям заберут, разумеется, племянниц с собой, и всех страшно радовало, что девушки будут так хорошо устроены и смогут жить с родственниками и забот никаких не знать, и упрашивали короля поскорее все распродать, тогда девочки сразу смогут уехать с ним.

Them poor things was that glad and happy it made my heart ache to see them getting fooled and lied to so, but I didn't see no safe way for me to chip in and change the general tune.

Да и сами бедняжки были до того довольны и счастливы, что у меня просто сердце щемило, – я же понимал, что им врут, обманывают их, а вмешаться и изменить общее настроение не мог.

Well, blamed if the king didn't bill the house and the niggers and all the property for auction straight off — sale two days after the funeral; but anybody could buy private beforehand if they wanted to.

Ну вот, и будь я проклят, если король мигом не назначил время аукциона, с которого он собирался продать и дом, и негров, и прочую собственность – через два дня после похорон; впрочем, каждый желающий мог купить что угодно и частным порядком, без аукциона.

So the next day after the funeral, along about noon-time, the girls' joy got the first jolt.

В результате, на следующий день после похорон, около полудня, радости девушек был нанесён первый удар.

A couple of nigger traders come along, and the king sold them the niggers reasonable, for three-day drafts as they called it, and away they went, the two sons up the river to Memphis, and their mother down the river to Orleans.

Откуда ни возьмись появились двое работорговцев, и король продал им домашних негров по разумной цене, с оплатой чека по истечении трёх дней – так это называлось, – и негров увезли: двух братьев вверх по реке, в Мемфис, а их мать вниз, в Орлеан.

I thought them poor girls and them niggers would break their hearts for grief; they cried around each other, and took on so it most made me down sick to see it.

Я думал, у бедных девочек и негров сердца разорвутся от горя, уж так они плакали, так сокрушались, я и сам чуть не заболел, на них глядя.

The girls said they hadn't ever dreamed of seeing the family separated or sold away from the town.

Девушки говорили, что они и в мыслях не имели разделять семью да и вообще продавать негров в другие города.

I can't ever get it out of my memory, the sight of them poor miserable girls and niggers hanging around each other's necks and crying; and I reckon I couldn't a stood it all, but would a had to bust out and tell on our gang if I hadn't knowed the sale warn't no account and the niggers would be back home in a week or two.

А картина, которую я увидел тогда, – несчастные девушки и негры обнимают друг дружку и ревут в голос, – въелась в мою память, видать, уже навсегда. Я бы, наверное, не выдержал и вмешался бы, и вывёл двух бандитов на чистую воду, кабы не знал, что продажа негров незаконна и они через пару недель возвратятся домой.

The thing made a big stir in the town, too, and a good many come out flatfooted and said it was scandalous to separate the mother and the children that way.

В городе эта история наделала немало шума, многие прямо говорили, что разлучать вот так вот мать с детьми просто-напросто постыдно.

It injured the frauds some; but the old fool he bulled right along, spite of all the duke could say or do, and I tell you the duke was powerful uneasy.

Жуликам моим это малость повредило, однако старый дурак пер себе вперёд, точно бык, что бы ни говорил ему и ни делал герцог, а герцогу, уж вы мне поверьте, было сильно не по себе.

Next day was auction day.

Настал день аукциона.

About broad day in the morning the king and the duke come up in the garret and woke me up, and I see by their look that there was trouble.

Утром – совсем уж светло было – король с герцогом поднялись в мою комнатку, разбудили меня. Выглядели они сильно расстроенными.

The king says:

Король спрашивает:

“Was you in my room night before last?”

–Ты в мою комнату позапрошлой ночью заходил?

“No, your majesty”—which was the way I always called him when nobody but our gang warn't around.

–Нет, ваше величество, – я всегда его так называл, если никого, кроме наших, поблизости не было.

“Was you in there yisterday er last night?”

–А вчера или в эту ночь?

“No, your majesty.”

–Нет, ваше величество.

“Honor bright, now — no lies.”

–Как на духу говори, не ври.

“Honor bright, your majesty, I'm telling you the truth.

–Я и не вру, ваше величество, честное слово.

I hain't been a-near your room since Miss Mary Jane took you and the duke and showed it to you.”

Я в вашу комнату даже и не заглядывал с тех пор, как мисс Мэри Джейн водила туда вас и герцога.

The duke says:

Тут спрашивает герцог:

“Have you seen anybody else go in there?”

–А не видел ты, входил в нее кто-нибудь?

“No, your grace, not as I remember, I believe.”

–Нет, ваша милость, вроде не видел, не помню такого.

“Stop and think.”

–Подумай как следует.

I studied awhile and see my chance; then I says:

Я помолчал немного и вдруг сообразил – вот она, удача-то. И говорю:

“Well, I see the niggers go in there several times.”

–Вообще-то, я пару раз видел, как туда негры входили.

Both of them gave a little jump, and looked like they hadn't ever expected it, and then like they had .

Оба даже дёрнулись, уставились один на другого с таким видом, точно этого они никак уж не ожидали, а после на лицах их обозначилось, что ничего другого ожидать и не следовало.

Then the duke says:

Герцог спрашивает:

“What, all of them?”

–Все что ли?

“No — leastways, not all at once — that is, I don't think I ever see them all come out at once but just one time.”

–Нет, – по крайности, не все сразу, – я, по-моему, не видел, чтобы они все оттуда выходили, ну, может, всего один раз.

“Hello!

–Дьявол!

When was that?”

Когда?

“It was the day we had the funeral.

–В день похорон.

In the morning.

Утром.

It warn't early, because I overslept.

Не очень рано, я тогда заспался немножко.

I was just starting down the ladder, and I see them.”

А как встал, посмотрел вниз и вижу – выходят.

“Well, go on, go on!

–Ну, ну, продолжай – продолжай!

What did they do?

Что они делали?

How'd they act?”

Как себя вели?

“They didn't do nothing.

–Да ничего особенного не делали.

And they didn't act anyway much, as fur as I see.

И вели себя, вроде, как обычно.

They tiptoed away; so I seen, easy enough, that they'd shoved in there to do up your majesty's room, or something, s'posing you was up; and found you warn't up, and so they was hoping to slide out of the way of trouble without waking you up, if they hadn't already waked you up.”

Вышли на цыпочках, ну я и понял – это они собирались прибраться в комнате вашего величества или ещё чего, думали, что вы уже встали; а как увидели вас спящим, постарались уйти потихоньку, чтобы вас не разбудить, хотя, может, и разбудили.

“Great guns, this is a go!”

–Ах, чтоб меня, вот так поворотик! –

says the king; and both of them looked pretty sick and tolerable silly.

говорит король, и вид у обоих становится ошалелый и глупый.

They stood there a-thinking and scratching their heads a minute, and the duke he bust into a kind of a little raspy chuckle, and says:

Постояли они с минуту, размышляя и скребя в затылках, а после герцог хмыкнул, но как-то хрипло, и говорит:

“It does beat all how neat the niggers played their hand.

–Ну и негритосы – будто по нотам все разыграли, бесподобно!

They let on to be sorry they was going out of this region!

Ведь как горевали, что им уезжать отсюда приходится!

And I believed they was sorry, and so did you, and so did everybody.

И я их горю поверил, и вы тоже, и все прочие.

Don't ever tell me any more that a nigger ain't got any histrionic talent.

И не говорите мне после этого, что негры лишены актёрского дарования.

Why, the way they played that thing it would fool anybody .

Да они так свои роли сыграли, что всех до единого одурачили.

In my opinion, there's a fortune in 'em.

Это же золото, а не негры.

If I had capital and a theater, I wouldn't want a better lay-out than that — and here we've gone and sold 'em for a song.

Будь у меня капитал и собственный театр, я бы лучших артистов и искать не стал, – а мы с вами продали их за медные деньги.

Yes, and ain't privileged to sing the song yet.

Да и тех пока не получили.

Say, where is that song — that draft?”

Ну, говорите, где они, эти денежки?

“In the bank for to be collected.

–В банке лежат, нас дожидаются.

Where would it be?”

Где ж им ещё быть?

“Well, that's all right then, thank goodness.”

–Ну, хоть они целы, хвала небесам.

Says I, kind of timid-like:

Я спрашиваю, робко так:

“Is something gone wrong?”

–А что случилось?

The king whirls on me and rips out:

Король как крутнётся ко мне, да как рявкнет:

“None o' your business!

–Тебя не касается!

You keep your head shet, and mind y'r own affairs — if you got any.

Держи язык за зубами и занимайся своими делами – если они у тебя найдутся.

Long as you're in this town don't you forgit that —you hear?”

И пока мы в городе, помни об этом, понял? –

Then he says to the duke, “We got to jest swaller it and say noth'n': mum's the word for us .”

А потом говорит герцогу: – Ладно, придётся нам это проглотить и помалкивать. Никому ни слова – вот все, что нам остаётся.

As they was starting down the ladder the duke he chuckles again, and says:

Шагнули они к лесенке, чтобы вниз спуститься, но тут герцог снова хмыкнул и говорит:

“Quick sales and small profits!

–Торговали – веселились, подсчитали – прослезились.

It's a good business — yes.”

Выгодное мы с вами дельце обтяпали, нечего сказать.

The king snarls around on him and says:

Король аж зубы оскалил:

“I was trying to do for the best in sellin' 'em out so quick.

–Я считал, что, чем быстрее мы их продадим, тем для нас будет лучше.

If the profits has turned out to be none, lackin' considable, and none to carry, is it my fault any more'n it's yourn?”

И если барыш нам достался малый, почти никакой, так я виноват в этом не больше вашего.

“Well, they'd be in this house yet and we wouldn't if I could a got my advice listened to.”

–Ну, если бы вы послушали меня, то негры сейчас были бы здесь, а нас уже не было бы.

The king sassed back as much as was safe for him, and then swapped around and lit into me again.

Король огрызнулся на него, но тихо, а после поворотил назад и опять за меня принялся.

He give me down the banks for not coming and telling him I see the niggers come out of his room acting that way — said any fool would a knowed something was up.

Выбранил на все корки за то, что я, увидев негров, не прибежал к нему с донесением, – любой дурак, говорит, догадался бы, что дело тут нечисто.

And then waltzed in and cussed himself awhile, and said it all come of him not laying late and taking his natural rest that morning, and he'd be blamed if he'd ever do it again.

А потом притопнул ногой, да уж заодно обругал и себя, сказал, что, если бы он в то утро позволил себе вкушать естественный покой, а не вскакивал ни свет ни заря, ничего бы такого не случилось, и что гореть ему в аду, коли он ещё хоть раз так поступит.

So they went off a-jawing; and I felt dreadful glad I'd worked it all off on to the niggers, and yet hadn't done the niggers no harm by it.

И они ушли, переругиваясь, вниз, а я почувствовал себя страшно довольным, потому что сумел свалить все на негров, никакой, однако ж, беды на них не накликав.

Pray for me!

Молиться, это ж надо!

I reckoned if she knowed me she'd take a job that was more nearer her size.

Думаю, знала бы она меня, так подыскала б себе задачку попроще.

But I bet she done it, just the same — she was just that kind.

Хотя, спорить готов, и знала бы, все равно бы молилась, – таким уж она была человеком.

She had the grit to pray for Judus if she took the notion — there warn't no back-down to her, I judge.

При ее характере она и за Иуду молиться стала бы, кабы решила, что дело того стоит, – и не отступилась бы нипочём, ей-богу.

You may say what you want to, but in my opinion she had more sand in her than any girl I ever see; in my opinion she was just full of sand.

Говорите мне, что хотите, но, по моему мнению, крепости духа в ней было больше, чем в любой девушке, какую я когда-либо видел.

It sounds like flattery, but it ain't no flattery.

Звучит это так, точно я ей польстить хочу, но нет.

And when it comes to beauty — and goodness, too — she lays over them all.

А уж что касается красоты – да и доброты тоже, – тут Мэри Джейн их всех до единой за пояс заткнула бы.

I hain't ever seen her since that time that I see her go out of that door; no, I hain't ever seen her since, but I reckon I've thought of her a many and a many a million times, and of her saying she would pray for me; and if ever I'd a thought it would do any good for me to pray for her , blamed if I wouldn't a done it or bust.

Она как вышла тогда за дверь, я ее больше и не видел, но думал о ней много-много миллионов раз – и о том, что она обещала молиться за меня, тоже; и если бы я хоть раз заподозрил, что и из моей молитвы за нее мог бы какой-нибудь толк выйти, то, не сойти мне с этого места, – молился бы, пока не лопнул.

Well, Mary Jane she lit out the back way, I reckon; because nobody see her go.

Ну и вот, Мэри Джейн, я так понимаю, из дому через заднюю дверь улизнула, потому что, как она исчезла, никто не заметил.

When I struck Susan and the hare-lip, I says:

А я отыскал Сьюзен с Заячьей Губой и говорю:

“What's the name of them people over on t'other side of the river that you all goes to see sometimes?”

– Как зовут тех людей, которые на другом берегу живут? Вы ещё к ним иногда в гости ездите.

They says:

Они отвечают:

“There's several; but it's the Proctors, mainly.”

– Там таких несколько. Но мы все больше у Прокторов гостим.

“That's the name,” I says; “I most forgot it.

– Ну да, правильно, – говорю. – Из головы вылетело.

Well, Miss Mary Jane she told me to tell you she's gone over there in a dreadful hurry — one of them's sick.”

Так вот, мисс Мэри Джейн просила вам передать, что ей пришлось в страшной спешке уехать туда – кто-то там у них заболел.

“Which one?”

– А кто?

“I don't know; leastways, I kinder forget; but I thinks it's — ”

– Да я не знаю, вернее сказать, забыл, по-моему…

“Sakes alive, I hope it ain't Hanner ?”

– Господи, надеюсь, не Ханнер?

“I'm sorry to say it,” I says, “but Hanner's the very one.”

– Не хочется вас огорчать, – отвечаю, – но как раз она самая.

“My goodness, and she so well only last week!

– Боже милостивый, а ведь ещё на прошлой неделе совсем здоровой была!

Is she took bad?”

И сильно она заболела?

“It ain't no name for it.

– Сильно это не то слово.

They set up with her all night, Miss Mary Jane said, and they don't think she'll last many hours.”

Мисс Мэри Джейн сказала, они у ее постели всю ночь просидели и считают, что она теперь не долго протянет.

“Only think of that, now!

– Подумать только!

What's the matter with her?”

А что с ней?

I couldn't think of anything reasonable, right off that way, so I says:

Я ничего подходящего так вот сразу придумать не смог и потому ляпнул:

“Mumps.”

– Свинка.

“Mumps your granny!

– Какая ещё свинка?

They don't set up with people that's got the mumps.”

Если кто свинкой заболеет, около него ночью не сидят!

“They don't, don't they?

– Не сидят, не сидят!

You better bet they do with these mumps.

При такой свинке сидят как миленькие.

These mumps is different.

Это свинка не простая.

It's a new kind, Miss Mary Jane said.”

Новая разновидность, так мне мисс Мэри Джейн сказала.

“How's it a new kind?”

– Как это новая?

“Because it's mixed up with other things.”

– А так, что она за собой другие болезни тянет.

“What other things?”

– Это какие же?

“Well, measles, and whooping-cough, and erysiplas, and consumption, and yaller janders, and brain-fever, and I don't know what all.”

– Ну, корь, и коклюш, и ржу, и чахотку, и жёлчное пожелтение, и воспаление мозга, и уж не знаю, чего ещё.

“My land!

– Ужас какой!

And they call it the mumps ?”

И ее все равно свинкой называют?

“That's what Miss Mary Jane said.”

– Так мне сказала мисс Мэри Джейн.

“Well, what in the nation do they call it the mumps for?”

– Бог ты мой, но почему же?

“Why, because it is the mumps. That's what it starts with.”

– Потому что это свинка и есть, начинается-то все с нее.

“Well, ther' ain't no sense in it.

– Да ведь бессмыслица же.

A body might stump his toe, and take pison, and fall down the well, and break his neck, and bust his brains out, and somebody come along and ask what killed him, and some numskull up and say, 'Why, he stumped his toe..'

Ну вот, допустим, ушиб человек палец на ноге, а потом наелся яду, свалился в колодец, шею сломал и мозги себе высадил, и после кто-нибудь спрашивает, отчего это он помер, а какой-то олух говорит: «А это он себе пальчик на ноге зашиб».

Would ther' be any sense in that?

Есть в этом хоть какой-нибудь смысл?

No.. And ther' ain't no sense in this , nuther.

Нету. И тут тоже нету. Она заразная?

Is it ketching?”

– Заразная?

“Is it ketching ?

О чем ты говоришь?

Why, how you talk. Is a harrow catching — in the dark?

Вот ты на борону в темноте напорешься, так зацепишься за нее или нет?

If you don't hitch on to one tooth, you're bound to on another, ain't you?

Если не за один зуб, то за другой непременно, правильно?

And you can't get away with that tooth without fetching the whole harrow along, can you?

И не отцепишься потом, всю ее за собой потянешь, верно?

Well, these kind of mumps is a kind of a harrow, as you may say — and it ain't no slouch of a harrow, nuther, you come to get it hitched on good.”

Вот и эта свинка, можно сказать, вроде бороны, да ещё и самой хитроумной – уж вцепится, так не отцепится.

“Well, it's awful, I think,” says the hare-lip.

– Ужасно, просто ужасно, – говорит Заячья Губа. –

“I'll go to Uncle Harvey and — ”

Сейчас же пойду к дяде Гарвею и…

“Oh, yes,” I says, “I would..

– Ну да, – говорю. – Я бы так и сделал.

Of course I would.

А как же.

I wouldn't lose no time.”

Ни минуты терять не стал бы.

“Well, why wouldn't you?”

– Хочешь сказать, не сделал бы?

“Just look at it a minute, and maybe you can see.

– А ты подумай с минутку, может и сама все поймёшь.

Hain't your uncles obleegd to get along home to England as fast as they can?

Разве твоим дядьям не нужно как можно скорее в Англию попасть?

And do you reckon they'd be mean enough to go off and leave you to go all that journey by yourselves?

И ты ж не думаешь, что им хватит подлости оставить вас здесь – добирайтесь, мол, своим ходом.

you know they'll wait for you.

Ты ведь знаешь, они непременно вас подождут.

So fur, so good.

Ладно, хорошо.

Your uncle Harvey's a preacher, ain't he?

Теперь смотри, твой дядя Гарвей – проповедник, так?

Very well, then; is a preacher going to deceive a steamboat clerk?

Отлично, а станет проповедник надувать пароходного кассира?

is he going to deceive a ship clerk? —so as to get them to let Miss Mary Jane go aboard?

Станет он потом и судового кассира надувать, лишь бы мисс Мэри Джейн на борт протащить?

Now you know he ain't. What will he do, then?

Сама знаешь, не станет. Так что же он сделает?

Why, he'll say, 'It's a great pity, but my church matters has got to get along the best way they can; for my niece has been exposed to the dreadful pluribus-unum mumps, and so it's my bounden duty to set down here and wait the three months it takes to show on her if she's got it.'

А он скажет: «Жаль, конечно, но придётся моей церкви пока без меня управляться, потому как моя племянница могла подцепить ужасную аплюрибусумную свинку, и моя святая обязанность посидеть здесь и подождать три месяца, пока не выяснится, больна она или здорова.»

But never mind, if you think it's best to tell your uncle Harvey — ”

Но, конечно, если ты считаешь, что самое лучшее – рассказать об всем дяде Гарвею…

“Shucks, and stay fooling around here when we could all be having good times in England whilst we was waiting to find out whether Mary Jane's got it or not?

– Да ну тебя – это чтобы мы торчали здесь, как дуры, дожидаясь, когда выясниться, заболела Мэри Джейн или нет, вместо того, чтобы жить припеваючи в Англии?

Why, you talk like a muggins.”

Глупее ты ничего придумать не мог?

“Well, anyway, maybe you'd better tell some of the neighbors.”

– Ну, наверное, кому-то из соседей сказать все-таки стоит.

“Listen at that, now.

– Нет, вы его только послушайте! Всем дуракам дурак.

You do beat all for natural stupidness. Can't you see that they'd go and tell?

Неужели ты не понимаешь, что уж они-то эту новость по всему городу разнесут?

Ther' ain't no way but just to not tell anybody at all..”

Нет, самое верное – вообще никому ничего не говорить.

“Well, maybe you're right — yes, I judge you are right.”

– Ладно, может, ты и права… да, пожалуй, права.

“But I reckon we ought to tell Uncle Harvey she's gone out a while, anyway, so he won't be uneasy about her?”

– Только надо будет все-таки сказать дяде Гарвею, что Мэри Джейн уехала ненадолго, а то он волноваться будет.

“Yes, Miss Mary Jane she wanted you to do that.

– Да, мисс Мэри Джейн как раз и хотела, чтобы вы так сказали.

She says, 'Tell them to give Uncle Harvey and William my love and a kiss, and say I've run over the river to see Mr.'—Mr.—what is the name of that rich family your uncle Peter used to think so much of?—

Говорит: «Передайте дяде Гарвею и дяде Уильяму, что я люблю их и целую, и скажите, что я уехала за реку, чтобы повидать мистера»… мистера… как же их зовут-то, богатое такое семейство, его ещё мистер Питер шибко уважал …

?—I mean the one that — ”

ну эти, как их…

“Why, you must mean the Apthorps, ain't it?”

– А, это ты про Апторпов, что ли?

“Of course; bother them kind of names, a body can't ever seem to remember them, half the time, somehow.

– Точно. Ну и фамилии у вас тут, черт ногу сломит, половину не запомнишь, как ни тужься.

Yes, she said, say she has run over for to ask the Apthorps to be sure and come to the auction and buy this house, because she allowed her uncle Peter would ruther they had it than anybody else; and she's going to stick to them till they say they'll come, and then, if she ain't too tired, she's coming home; and if she is, she'll be home in the morning anyway.

Да, так она и сказала: передайте, мол, что Мэри Джейн поехала за реку к Апторпам, потому как ей хочется, чтобы они были на аукционе и купили ваш дом, – дескать, дядя Питер был бы рад, если бы он им достался, а не кому другому, так что она собирается донимать их, пока они не пообещают приехать, а после, если не слишком устанет, вернётся домой, а если устанет, вернётся назавтра утром.

She said, don't say nothing about the Proctors, but only about the Apthorps — which 'll be perfectly true, because she is going there to speak about their buying the house; I know it, because she told me so herself.”

И попросила насчёт Прокторов ничего не говорить, только про Апторпов – и это будет чистая правда, потому что она действительно хочет поговорить с ними насчёт покупки дома, так она мне сама и сказала.

“All right,” they said, and cleared out to lay for their uncles, and give them the love and the kisses, and tell them the message.

– Ладно, – говорят девушки и отправляются к дядьям, чтобы, значит, рассказать им насчёт любви, поцелуев, и всего прочего.

Everything was all right now.

Ну, стало быть, все, что требовалось, я уладил.

The girls wouldn't say nothing because they wanted to go to England; and the king and the duke would ruther Mary Jane was off working for the auction than around in reach of Doctor Robinson.

Девушки ничего лишнего не сболтнут, потому что им в Англию ехать охота, а король с герцогом отсутствию Мэри Джейн на аукционе только обрадуются – для них главное, чтобы она с доктором Робинсоном не стакнулась.

I felt very good; I judged I had done it pretty neat — I reckoned Tom Sawyer couldn't a done it no neater himself.

Я был страх как доволен собой, думал, что очень все аккуратно обделал – небось, и сам Том Сойер лучше не управился бы.

Of course he would a throwed more style into it, but I can't do that very handy, not being brung up to it.

Нет, он, конечно, добавил бы разных завитушек, ну так куда же мне с ним тягаться – образования не хватает.

Well, they held the auction in the public square, along towards the end of the afternoon, and it strung along, and strung along, and the old man he was on hand and looking his level pisonest, up there longside of the auctioneer, and chipping in a little Scripture now and then, or a little goody-goody saying of some kind, and the duke he was around goo-gooing for sympathy all he knowed how, and just spreading himself generly.

Ладно, провели они аукцион – под самый вечер, прямо на городской площади, – он все тянулся, тянулся, а старикан наш и на миг с него не отлучался, так и вертелся там, вид у него был самый благочестивый, однако от аукционщика он старался далеко не отходить и время от времени добавлял к его словам что-нибудь этакое из Писания или просто нравоучительное, ну и герцог тоже там торчал – гугукал всем подряд, улыбался по-дружески, показывал, как он всех любит.

But by and by the thing dragged through, and everything was sold — everything but a little old trifling lot in the graveyard.

Короче говоря, тянулся аукцион, тянулся, пока не оказалось распроданным все, кроме небольшого участка земли на кладбище.

So they'd got to work that off — I never see such a girafft as the king was for wanting to swallow everything..

Ну, они и его попытались спихнуть – все же, такого проглота, как наш король, я отродясь не встречал:

Well, whilst they was at it a steamboat landed, and in about two minutes up comes a crowd a-whooping and yelling and laughing and carrying on, and singing out:

вот подай ему все – и сразу. Ну ладно, а тем временем, к городку подошёл пароход и уже через пару минут на площадь привалила целая толпа, улюлюкавшая, хохотавшая, кривлявшаяся и оравшая:

“ Here's your opposition line!

– Новая смена прибыла!

here's your two sets o' heirs to old Peter Wilks — and you pays your money and you takes your choice!”

Вот вам ещё два наследничка Питера Уилкса – налетай: с пылу, с жару, пять центов за пару!

Get short URL

Text alignment