Reading room | Mark Twain | Adventures of Huckleberry Finn | 📋 | 📖 | 🔀 | English ⇄ Russian

CHAPTER XXX.

Глава XXX.

When they got aboard the king went for me, and shook me by the collar, and says:

Как золото воров спасло Едва они забрались на плот, король подскочил ко мне, схватил за ворот, тряхнул и говорит:

“Tryin' to give us the slip, was ye, you pup!

–Улизнуть от нас надумал, щенок!

Tired of our company, hey?”

Устал от нашего общества, а?

I says:

Я отвечаю:

“No, your majesty, we warn't — please don't, your majesty!”

–Нет, ваше величество, мы вовсе не... пожалуйста, не надо так, ваше величество!

“Quick, then, and tell us what was your idea, or I'll shake the insides out o' you!”

–Ну, говори, куда это ты намылился, или я из тебя все кишки вытрясу!

“Honest, I'll tell you everything just as it happened, your majesty.

–Я вам все как есть расскажу, ваше величество, честное слово.

The man that had a-holt of me was very good to me, and kept saying he had a boy about as big as me that died last year, and he was sorry to see a boy in such a dangerous fix; and when they was all took by surprise by finding the gold, and made a rush for the coffin, he lets go of me and whispers, 'Heel it now, or they'll hang ye, sure!'

Понимаете, мужчина, который меня туда вёл, он очень добрый оказался и все говорил, что у него был сын почти моих лет, что он умер в прошлом году, и как ему жаль мальчика, попавшего в такую ужасную беду; ну а когда все ошалели, отыскав золото, и бросились к гробу, посмотреть, он и шепнул мне: «Улепётывай, не то тебя непременно повесят!» –

and I lit out.

я и сбежал.

It didn't seem no good for me to stay — I couldn't do nothing, and I didn't want to be hung if I could get away.

Решил, что оставаться там не стоит – сделать я все равно ничего не могу, а в петле болтаться, если можно удрать, мне не хотелось.

So I never stopped running till I found the canoe; and when I got here I told Jim to hurry, or they'd catch me and hang me yet, and said I was afeard you and the duke wasn't alive now, and I was awful sorry, and so was Jim, and was awful glad when we see you coming; you may ask Jim if I didn't.”

И бежал во весь дух, пока челнок не увидел, а как доплыл до плота, сказал Джиму, чтобы он поторапливался, иначе меня поймают и опять же повесят, сказал, что вас и герцога, наверное, и в живых уже нету, и до того уж мне вас жалко было, и Джиму тоже, и я ужасно обрадовался, когда увидел, как вы плывёте, а если не верите, спросите у Джима.

Jim said it was so; and the king told him to shut up, and said, “Oh, yes, it's mighty likely!”

Джим подтвердил, что так оно и было, однако король велел ему заткнуться и сказал: – Ну да, очень на то похоже! –

and shook me up again, and said he reckoned he'd drownd me.

и тряханул меня ещё разок и добавил, что хорошо бы меня утопить

But the duke says:

А герцог говорит:

“Leggo the boy, you old idiot!

–Оставьте мальчишку в покое, старый идиот!

Would you a done any different?

Сами-то вы иначе себя повели, а?

Did you inquire around for him when you got loose?

Расспрашивали о нем, когда вам удалось на свободу вырваться?

I don't remember it.”

Что-то не припоминаю.

So the king let go of me, and begun to cuss that town and everybody in it.

Ну, король отпустил меня и давай костерить этот город и всех его обитателей.

But the duke says:

Но герцог и тут его перебил:

“You better a blame' sight give yourself a good cussing, for you're the one that's entitled to it most.

–Вы бы лучше себя как следует обложили, вы этого больше заслуживаете.

You hain't done a thing from the start that had any sense in it, except coming out so cool and cheeky with that imaginary blue-arrow mark.

С самого начала ничего умного не сделали, если не считать того, что вам хватило хладнокровия и наглости наврать насчёт синей стрелки.

That was bright — it was right down bully; and it was the thing that saved us.

Вот это было умно – и смело, эта выдумка нас и спасла.

For if it hadn't been for that they'd a jailed us till them Englishmen's baggage come — and then — the penitentiary, you bet!

Кабы бы не она, сидели бы мы с вами в тамошней кутузке, пока не приплыл бы багаж англичан, а после – настоящая тюрьма, можете не сомневаться!

But that trick took 'em to the graveyard, and the gold done us a still bigger kindness; for if the excited fools hadn't let go all holts and made that rush to get a look we'd a slept in our cravats to-night — cravats warranted to wear , too — longer than we'd need 'em.”

А ваша уловка заставила их попереться на кладбище, а там золото оказало нам услугу ещё и большую, потому что, если бы это дурачье не очумело, да не полезло на золото смотреть, спали бы мы с вами сегодня в галстуках, которым сносу не бывает, и дольше, чем нам хотелось бы.

They was still a minute — thinking; then the king says, kind of absent-minded like:

Помолчали они немного, поразмыслили, а потом король и говорит – вроде как себе самому:

“Mf!

–Хм!

And we reckoned the niggers stole it!”

А мы-то думали, что золото негры спёрли.

That made me squirm!

Меня аж скрючило!

“Yes,” says the duke, kinder slow and deliberate and sarcastic, “ we did.”

–Ага, – подтверждает герцог, да так нарочито медленно, язвительно. – Мы думали.

After about a half a minute the king drawls out:

Король помолчал с полминуты и сказал, растягивая слова:

“Leastways, I did.”

–По крайней мере, я так думал.

The duke says, the same way:

А герцог ему – тем же манером:

“On the contrary, I did.”

–Напротив, это я так думал.

The king kind of ruffles up, and says:

Король взъерепенился малость и говорит:

“Looky here, Bilgewater, what'r you referrin' to?”

–Послушайте, Билджуотер, вы на что это намекаете?

The duke says, pretty brisk:

А герцог тут же отвечает:

“When it comes to that, maybe you'll let me ask, what was you referring to?”

–Уж если на то пошло, позвольте спросить, на что это вы намекаете?

“Shucks!”

–Да будет вам! –

says the king, very sarcastic; “but I don't know — maybe you was asleep, and didn't know what you was about.”

язвительно произносит король. – Впрочем, не знаю, может, вы все это во сне проделали и сами того не заметили.

The duke bristles up now, and says:

Ну, герцог весь ощетинился и говорит:

“Oh, let up on this cussed nonsense; do you take me for a blame' fool?

–Ладно, хватит чушь молоть – вы что, за последнего идиота меня принимаете?

Don't you reckon I know who hid that money in that coffin?”

Или до вас ещё не дошло, что я отлично знаю, кто спрятал деньги в гроб?

“Yes , sir!

–Да, сэр!

I know you do know, because you done it yourself!”

Я знаю, что вы это знаете, потому что сами же их и спрятали!

“It's a lie!”—

–Врёшь! –

!”—and the duke went for him.

гаркнул герцог, да как бросится на него.

The king sings out:

А король завопил:

“Take y'r hands off!—

–Убери руки! –

!—leggo my throat!—

отпусти горло! –

!—I take it all back!”

беру все слова назад!

The duke says:

Но герцог отвечает:

“Well, you just own up, first, that you did hide that money there, intending to give me the slip one of these days, and come back and dig it up, and have it all to yourself.”

–Нет уж, сначала признайся, что это ты спрятал деньги в гробу, что хотел через пару дней улизнуть от меня, вернуться назад, выкопать золото и все себе захапать.

“Wait jest a minute, duke — answer me this one question, honest and fair; if you didn't put the money there, say it, and I'll b'lieve you, and take back everything I said.”

–Да погодите минуту, герцог, ответьте мне честно и прямо всего на один вопрос: разве это не вы мешок спрятали? Скажите так, и я вам поверю, и заберу назад все, что наговорил.

“You old scoundrel, I didn't, and you know I didn't. There, now!”

–Не трогал я денег, старый ты мерзавец, и тебе это известно.

“Well, then, I b'lieve you.

Ну, признавайся! – Ладно, хорошо, я вам верю.

But answer me only jest this one more — now don't git mad; didn't you have it in your mind to hook the money and hide it?”

Но ответьте ещё на один вопрос, и не беситесь – разве не было у вас мысли стянуть деньги да и припрятать их?

The duke never said nothing for a little bit; then he says:

Герцог помолчал немного, а потом говорит:

“Well, I don't care if I did , I didn't do it, anyway.

–А если и была, так что? – я же этого не сделал.

But you not only had it in mind to do it, but you done it.”

А ты не только об этом подумал, но и украл их.

“I wisht I never die if I done it, duke, and that's honest.

–Вот честное слово, герцог, вот чтоб я до смертного часа не дожил, не брал я денег.

I won't say I warn't goin' to do it, because I was ; but you — I mean somebody — got in ahead o' me.”

Я не говорю, что не собирался их спереть – собирался, но вы... нет, не вы, другие люди... обскакали меня. – Врёшь!

“It's a lie! You done it, and you got to say you done it, or — ”

Это ты их упёр, ну так и признайся, что упёр, а иначе...

The king began to gurgle, and then he gasps out:

И король, – а он уж булькать начал, – просипел:

“'Nough!—

–Хватит!

!—I own up! ”

Признаюсь!

I was very glad to hear him say that; it made me feel much more easier than what I was feeling before.

Очень я обрадовался, услышав эти слова, у меня прямо от души отлегло.

So the duke took his hands off and says:

А герцог отпустил его шею и говорит:

“If you ever deny it again I'll drown you.

–Попробуй ещё раз сказать, что это не твоих рук дело – утоплю.

It's well for you to set there and blubber like a baby — it's fitten for you, after the way you've acted.

И будешь тогда пузыри пускать, как младенец, – самое для тебя подходящее дело после всего, что ты натворил.

I never see such an old ostrich for wanting to gobble everything — and I a-trusting you all the time, like you was my own father.

В жизни не видел такого прожоры, ну все готов проглотить, – а я, дурак, верил тебе, как родному отцу.

You ought to been ashamed of yourself to stand by and hear it saddled on to a lot of poor niggers, and you never say a word for 'em.

И ведь не стыдно тебе было слушать, как все валят на бедных негров, и ни словом за них не вступиться.

It makes me feel ridiculous to think I was soft enough to believe that rubbage.

Мне и думать-то смешно, что я ухитрился поверить такому вздору.

Cuss you, I can see now why you was so anxious to make up the deffisit — you wanted to get what money I'd got out of the Nonesuch and one thing or another, and scoop it all !”

Проклятье, теперь я понимаю, с чего это ты так старался возместить недостачу, – хотел вытянуть из меня деньги, которые я заработал на «Совершенстве» и заграбастать все – не мытьём, так катаньем!

The king says, timid, and still a-snuffling:

Король, робко шмыгая носом, отвечает:

“Why, duke, it was you that said make up the deffisit; it warn't me.”

–Однако, герцог, это же вы недостачу возместить предложили, а вовсе не я.

“Dry up!

–Заткнись!

I don't want to hear no more out of you!”

Слышать тебя не хочу! –

says the duke. “

огрызается герцог. –

“And now you see what you GOT by it.

Ну, посмотри, чего ты добился.

They've got all their own money back, and all of ourn but a shekel or two besides .

И свои денежки они назад получили, и наши все им достались, не считая одной-двух монет.

G'long to bed, and don't you deffersit me no more deffersits, long 's you live!”

Иди спать и, если ещё хоть раз пикнешь насчёт недостачи, долго не проживёшь!

So the king sneaked into the wigwam and took to his bottle for comfort, and before long the duke tackled HIS bottle; and so in about a half an hour they was as thick as thieves again, and the tighter they got the lovinger they got, and went off a-snoring in each other's arms.

Король заполз в шалаш и приложился там, для пущей уютности, к бутылке, а вскоре и герцог приложился к своей и за какие-то полчаса оба наклюкались, как сапожники, и чем пьяней становились, тем любовнее обходились друг другом, и кончили тем, что обнялись и захрапели.

They both got powerful mellow, but I noticed the king didn't get mellow enough to forget to remember to not deny about hiding the money-bag again.

Напиться-то они напились, однако я заметил, что королю, как ни пьян он был, хватило ума не заикаться больше о том, что это не он мешок с золотом попятил.

That made me feel easy and satisfied.

Ну, я этому только рад был.

Of course when they got to snoring we had a long gabble, and I told Jim everything.

Конечно, когда они захрапели, мы с Джимом завели долгий разговор и я все ему рассказал.

So I was full of trouble, full as I could be; and didn't know what to do.

В общем – беда, хуже некуда, а как из нее выбраться, непонятно.

At last I had an idea; and I says, I'll go and write the letter — and then see if I can pray.

И наконец, пришла мне в голову такая мысль: напишу я все-таки это письмо, вдруг потом и помолиться смогу.

Why, it was astonishing, the way I felt as light as a feather right straight off, and my troubles all gone.

И знаете, просто поразительно, – душа моя сразу стала лёгкой, как пёрышко, словно никакой беды и не было вовсе.

So I got a piece of paper and a pencil, all glad and excited, and set down and wrote:

Ну, взял я бумагу с карандашом, довольный такой, взволнованный, и написал:

Miss Watson, your runaway nigger Jim is down here two mile below Pikesville, and Mr. Phelps has got him and he will give him up for the reward if you send.

Мисс Ватсон, ваш беглый негр Джим здесь, на две мили ниже Пайксвилля, у мистера Фелпса, который отдаст его за награду, если вы пришлёте.

Huck Finn.

Гек Финн

I felt good and all washed clean of sin for the first time I had ever felt so in my life, and I knowed I could pray now.

Впервые в жизни меня охватило замечательное чувство очищения от всех грехов и я понял, что теперь-то уж смогу и помолиться.

But I didn't do it straight off, but laid the paper down and set there thinking — thinking how good it was all this happened so, and how near I come to being lost and going to hell.

Но сразу делать это не стал, а отложил бумажку и принялся думать – о том, до чего ж оно хорошо, что все так сложилось, о том, как близко я подошёл к погибели и аду.

And went on thinking. And got to thinking over our trip down the river; and I see Jim before me all the time:

Думал я, думал и вдруг обнаружил, что думаю уже о нашем путешествии по реке и все время вижу перед собой Джима:

in the day and in the night-time, sometimes moonlight, sometimes storms, and we a-floating along, talking and singing and laughing.

днём, ночью, иногда под луной, иногда в грозу, вижу, как мы с ним плывём, и разговариваем, и поем, и смеёмся.

But somehow I couldn't seem to strike no places to harden me against him, but only the other kind.

И непонятно почему, не вижу ничего, что помогло бы мне ожесточиться против него, зато противного этому – сколько влезет.

I'd see him standing my watch on top of his'n, 'stead of calling me, so I could go on sleeping; and see him how glad he was when I come back out of the fog; and when I come to him again in the swamp, up there where the feud was; and such-like times; and would always call me honey, and pet me and do everything he could think of for me, and how good he always was; and at last I struck the time I saved him by telling the men we had small-pox aboard, and he was so grateful, and said I was the best friend old Jim ever had in the world, and the only one he's got now; and then I happened to look around and see that paper.

Я увидел, как он отстаивает после своей и мою вахту, чтобы я выспался; как радуется мне, когда я выбираюсь из тумана, и когда прихожу к нему на болото – в тех местах, где шла кровная вражда, – ну и так далее; а потом вспомнил, как он всегда называл меня голубчиком и по голове гладил, как старался сделать для меня все, что только мог придумать, каким он всегда был хорошим; и наконец, вспомнил, как я спас его, наврав насчёт оспы на нашем плоту, и как он меня благодарил, как сказал, что я – лучший друг, какой был когда-либо на свете у старого Джима, а теперь и единственный; и именно тут на глаза мне попалась моя бумажка. И понял я, что зашёл в тупик.

It was a close place. I took it up, and held it in my hand.

Взял я ее с пола, подержал в руке.

I was a-trembling, because I'd got to decide, forever, betwixt two things, and I knowed it.

Меня била дрожь, потому как я должен был выбрать на веки вечные что-то одно из двух и понимал это.

I studied a minute, sort of holding my breath, and then says to myself:

Посидел я так с минуту, почти и не дыша, а потом и говорю себе:

“All right, then, I'll go to hell”—and tore it up.

– Ну и ладно, значит, пойду в ад, – и разорвал письмо.

It was awful thoughts and awful words, but they was said. And I let them stay said; and never thought no more about reforming.

Страшная это была мысль и слова страшные, но я их произнёс.

I shoved the whole thing out of my head, and said I would take up wickedness again, which was in my line, being brung up to it, and the other warn't. And for a starter I would go to work and steal Jim out of slavery again; and if I could think up anything worse, I would do that, too; because as long as I was in, and in for good, I might as well go the whole hog.

И назад не взял, а о том, чтобы исправиться, даже и думать перестал навсегда. Просто выбросил это дело из головы, сказал себе, что снова встану на стезю порока, она мне в самую пору подходит, меня для нее и растили, а другая мне не годится. И для начала, украду-ка я Джима ещё раз, вызволю его из рабства, а если измыслю чего похуже, то и это сделаю, потому что, коли уж я погряз в грехе, и погряз навсегда, так имею полное право грешить напропалую.

Then I set to thinking over how to get at it, and turned over some considerable many ways in my mind; and at last fixed up a plan that suited me.

И начал я размышлять, с какого конца мне за дело взяться, и перебрал много разных способов и, наконец, составил план, который показался мне подходящим.

So then I took the bearings of a woody island that was down the river a piece, and as soon as it was fairly dark I crept out with my raft and went for it, and hid it there, and then turned in.

Потом высмотрел немного ниже по реке лесистый остров, а когда стемнело, подвёл к нему плот, укрыл его и спать завалился.

I slept the night through, and got up before it was light, and had my breakfast, and put on my store clothes, and tied up some others and one thing or another in a bundle, and took the canoe and cleared for shore.

Проснулся я ещё затемно, позавтракал, облачился в покупную одежду, а другую и ещё кой-какие вещи увязал в узелок и поплыл в челноке к берегу.

I landed below where I judged was Phelps's place, and hid my bundle in the woods, and then filled up the canoe with water, and loaded rocks into her and sunk her where I could find her again when I wanted her, about a quarter of a mile below a little steam sawmill that was on the bank.

Пристал немного ниже места, в котором стоял по моим прикидкам дом Фелпса, спрятал узелок в лесу, наполнил челнок водой, навалил в него камней и затопил примерно четвертью мили ниже стоявшей на берегу, у устья речушки, маленькой лесопилки, решив, что когда он мне снова понадобится, я легко его здесь найду. А после вышел на дорогу и, проходя мимо лесопилки, увидел на ней вывеску:

Then I struck up the road, and when I passed the mill I see a sign on it, “Phelps's Sawmill,” and when I come to the farm-houses, two or three hundred yards further along, I kept my eyes peeled, but didn't see nobody around, though it was good daylight now.

«Лесопилка Фелпса». В двух-трёх сотнях ярдов за ней стояла и ферма. Смотрел я в оба, но так никого и не увидел, хоть день был уже в разгаре.

But I didn't mind, because I didn't want to see nobody just yet — I only wanted to get the lay of the land.

Впрочем, меня это устраивало, я не хотел пока попадаться кому-нибудь на глаза, мне нужно было только с местностью ознакомиться.

According to my plan, I was going to turn up there from the village, not from below.

По моему плану, прийти сюда мне следовало из города, а не снизу.

So I just took a look, and shoved along, straight for town.

Так что я просто огляделся как следует и потопал в город.

Well, the very first man I see when I got there was the duke.

Ну и первым, кого там увидел, оказался герцог.

He was sticking up a bill for the Royal Nonesuch — three-night performance — like that other time.

Он клеил на забор афишу «Королевского совершенства» – всего три представления, как в прошлый раз.

They had the cheek, them frauds!

И хватало же им наглости, мошенникам этим!

I was right on him before I could shirk.

Я наскочил прямо на него, увильнуть не успел.

He looked astonished, and says:

Он, похоже, здорово удивился и говорит:

“Hel- lo !

– Здорово!

Where'd you come from?”

Ты откуда взялся? –

Then he says, kind of glad and eager, “Where's the raft?—

а следом спрашивает, радостно и нетерпеливо: – А плот где?

?—got her in a good place?”

Ты хорошо его спрятал?

I says:

Я отвечаю:

“Why, that's just what I was going to ask your grace.”

– Я как раз об этом и хотел спросить у вашей милости.

Then he didn't look so joyful, and says:

Радости в нем мигом поубавилось. Он говорит:

“What was your idea for asking me ?”

– С какой же стати у меня-то об этом спрашивать? –

he says.

говорит.

“Well,” I says, “when I see the king in that doggery yesterday I says to myself, we can't get him home for hours, till he's soberer; so I went a-loafing around town to put in the time and wait.

– Ну, – отвечаю, – когда я вчера увидел короля в той забегаловке, то решил, что до плота нам его ещё несколько часов дотащить не удастся, не скоро он протрезвеет, и пошёл прогуляться по городу, чтобы время скоротать.

A man up and offered me ten cents to help him pull a skiff over the river and back to fetch a sheep, and so I went along; but when we was dragging him to the boat, and the man left me a-holt of the rope and went behind him to shove him along, he was too strong for me and jerked loose and run, and we after him.

И тут подходит ко мне какой-то мужчина и предлагает десять центов, чтобы я помог ему переплыть в ялике через реку и привезти оттуда барана, я, конечно, согласился; и когда мы стали барана в ялик грузить, мужчина дал мне конец веревки, к которой баран был привязан, а сам хотел его подсадить, да только баран оказался сильнее меня, вырвался и побежал, а мы за ним.

We didn't have no dog, and so we had to chase him all over the country till we tired him out.

Собаки у нас не было, и пришлось нам гоняться за ним по всему округу, пока он не притомился.

We never got him till dark; then we fetched him over, and I started down for the raft.

До самой темноты гонялись, только тогда и словили, а как привезли в город, я пошёл к плоту.

When I got there and see it was gone, I says to myself, 'They've got into trouble and had to leave; and they've took my nigger, which is the only nigger I've got in the world, and now I'm in a strange country, and ain't got no property no more, nor nothing, and no way to make my living;' so I set down and cried.

Пришёл, а его нет. Я и говорю себе: «Это, значит, у них тут чего-то стряслось и пришлось им удирать, и негра моего они с собой прихватили, а он был единственный негр, какой у меня есть на всем белом свете, и теперь я оказался в чужих местах, собственности у меня никакой, и чем мне на хлеб заработать, я не знаю» – и сел на землю, и заплакал.

I slept in the woods all night.

А ночь всю в лесу провёл.

But what did become of the raft, then?—

Но что же тогда с плотом-то сделалось?

?—and Jim — poor Jim!”

И с Джимом – с бедным Джимом?

“Blamed if I know — that is, what's become of the raft.

– Да откуда мне, к черту, знать – то есть, это я о плоте.

That old fool had made a trade and got forty dollars, and when we found him in the doggery the loafers had matched half-dollars with him and got every cent but what he'd spent for whisky; and when I got him home late last night and found the raft gone, we said, 'That little rascal has stole our raft and shook us, and run off down the river.'”

Старый дурак продал тут кое-что за сорок долларов, но к тому времени, как мы с тобой отыскали его в забегаловке, тамошние бездельники уже успели втянуть его в игру, полдоллара ставка, и он спустил до цента все деньги, кроме тех, какие на виски успел потратить, а когда мы, уже к ночи, добрались до плота и увидели, что его нет, то сказали друг другу: «Маленький мерзавец увёл наш плот и удрал вниз по реке, а нас бросил».

“I wouldn't shake my nigger , would I?—

– Я же не бросил бы моего негра, так? –

?—the only nigger I had in the world, and the only property.”

единственного в мире, моё единственное достояние.

“We never thought of that.

– Об этом мы не подумали.

Fact is, I reckon we'd come to consider him our nigger; yes, we did consider him so — goodness knows we had trouble enough for him.

Понимаешь, мы уже привыкли считать его нашим негром; ну да, вот именно, – и видит бог, хлопот нам с ним досталось выше головы.

So when we see the raft was gone and we flat broke, there warn't anything for it but to try the Royal Nonesuch another shake.

Так что, когда мы обнаружили, что плот исчез, и поняли, что вконец разорены, нам только и осталось, что тряхнуть стариной и ещё раз поставить «Королевское совершенство».

And I've pegged along ever since, dry as a powder-horn.

Я с того времени пашу, не покладая рук, а в горле сухо, как в рожке с порохом.

Where's that ten cents?

Где твои десять центов?

Give it here.”

Давай их сюда.

I had considerable money, so I give him ten cents, but begged him to spend it for something to eat, and give me some, because it was all the money I had, and I hadn't had nothing to eat since yesterday.

Денег у меня хватало, так что я дал ему десять центов, но попросил при этом, чтобы он купил на них еду и мне немного дал, потому как это все мои деньги, а я со вчерашнего дня ничего не ел.

He never said nothing.

Он не ответил.

The next minute he whirls on me and says:

А секунду спустя вдруг повернулся ко мне и говорит:

“Do you reckon that nigger would blow on us?

– Как по-твоему, не выдаст нас твой негр?

We'd skin him if he done that!”

Вот пусть только попробует, мы с него шкуру сдерём!

“How can he blow?

– Как же он вас выдаст?

Hain't he run off?”

Он же сбежал.

“No!

– Да нет!

That old fool sold him, and never divided with me, and the money's gone.”

Как раз его старый обормот и продал, а со мной выручкой не поделился, потому-то все деньги и пропали.

“ Sold him?”

– Продал? –

I says, and begun to cry; “why, he was my nigger, and that was my money.

говорю я и начинаю плакать. – Так ведь он же был моим негром, значит и деньги эти были мои.

Where is he?—

Где он?

?—I want my nigger.”

Я хочу вернуть моего негра.

“Well, you can't get your nigger, that's all — so dry up your blubbering.

– Ну, вернуть его тебе вряд ли удастся, так что утри сопли и перестань нюнить.

Looky here — do you think you'd venture to blow on us?

Слушай, а сам-то ты нас не сдашь?

Blamed if I think I'd trust you.

Что-то не верю я тебе.

Why, if you was to blow on us — ”

Но, знаешь, если ты надумал донести на нас…

He stopped, but I never see the duke look so ugly out of his eyes before.

Он умолк и взгляд у него стал очень неприятный, я такого у герцога до тех пор и не видел.

I went on a-whimpering, and says:

Ну, я поскулил ещё немножко и говорю:

“I don't want to blow on nobody; and I ain't got no time to blow, nohow.

– Не собираюсь я ни на кого доносить, да у меня на это и времени нету.

I got to turn out and find my nigger.”

Мне нужно моего негра найти.

He looked kinder bothered, and stood there with his bills fluttering on his arm, thinking, and wrinkling up his forehead.

Герцог вроде как подобрел, постоял немного, с плещущими на ветру афишами в руке, наморщив лоб, размышляя.

At last he says:

И наконец, говорит:

“I'll tell you something.

– Я тебе кое-что расскажу.

We got to be here three days.

Нам придётся провести здесь три дня.

If you'll promise you won't blow, and won't let the nigger blow, I'll tell you where to find him.”

Если пообещаешь не выдавать нас и негру твоему не позволить, я скажу тебе, где он.

So I promised, and he says:

Я пообещал, а он говорит:

“A farmer by the name of Silas Ph — ” and then he stopped.

– Твой негр сейчас у фермера по имени Сайлас Фелп… –

You see, he started to tell me the truth; but when he stopped that way, and begun to study and think again, I reckoned he was changing his mind.

и умолк. Понимаете, он начал было правду мне говорить, да не договорил, ему какая-то другая мысль в голову пришла. И я понял, что он передумал.

And so he was.

Так оно и было.

He wouldn't trust me; he wanted to make sure of having me out of the way the whole three days.

Не доверял он мне и потому хотел убрать куда подальше на все три дня.

So pretty soon he says:

Ну и скоро заговорил снова:

“The man that bought him is named Abram Foster — Abram G. Foster — and he lives forty mile back here in the country, on the road to Lafayette.”

– Человека, который купил его, зовут Авраам Фостер – Авраам Дж. Фостер, – а живет он в сорока милях от реки, при дороге на Лафайет.

“All right,” I says, “I can walk it in three days.

– Ладно, – говорю, – дня за три я до него доберусь. Сегодня же вечером и выйду.

And I'll start this very afternoon.”

– Ну уж нет, ты сейчас выходи, зачем же время терять?

“No you wont, you'll start now ; and don't you lose any time about it, neither, nor do any gabbling by the way. Just keep a tight tongue in your head and move right along, and then you won't get into trouble with us , d'ye hear?”

Да смотри, не болтай ни с кем по дороге, держи язык за зубами, топай себе и топай, тогда и мы тебе ничего не сделаем, понял?

That was the order I wanted, and that was the one I played for.

Такой приказ мне от него и требовался, на него я и набивался.

I wanted to be left free to work my plans.

Мне нужно было развязаться с герцогом и начать исполнять мой план.

“So clear out,” he says; “and you can tell Mr. Foster whatever you want to.

– Так что, катись отсюда, – говорит герцог, – а мистеру Фостеру говори, что захочешь, я не против.

Maybe you can get him to believe that Jim is your nigger — some idiots don't require documents — leastways I've heard there's such down South here.

Может, тебе и удастся убедить его, что Джим и вправду твой негр – есть на свете идиоты, которые никаких бумаг не требуют, – по крайности, я слышал, что на Юге такие водятся.

And when you tell him the handbill and the reward's bogus, maybe he'll believe you when you explain to him what the idea was for getting 'em out.

Расскажи ему, что объявление наше и обещание награды – сплошное вранье, объясни, для чего оно нам понадобилось, глядишь, он тебе и поверит.

Go 'long now, and tell him anything you want to; but mind you don't work your jaw any between here and there.”

Ладно, убирайся, можешь наплести ему хоть с три короба, но помни – дорогой тебе лучше помалкивать.

So I left, and struck for the back country.

Ну, я повернулся спиной к реке и пошёл.

I didn't look around, but I kinder felt like he was watching me.

Назад не оглядывался, хотя вроде как и чувствовал, что он за мной наблюдает.

But I knowed I could tire him out at that.

Но я же знал, ему это быстро наскучит.

I went straight out in the country as much as a mile before I stopped; then I doubled back through the woods towards Phelps'.

Ушёл я от реки примерно на милю, а там повернул назад и двинулся лесом в сторону Фелпса.

I reckoned I better start in on my plan straight off without fooling around, because I wanted to stop Jim's mouth till these fellows could get away.

Решил, что лучше начать исполнять мой план сразу, не теряя времени, потому как не хотел, чтобы Джим рассказал кому-нибудь об этой парочке до того, как она отсюда уберётся.

I didn't want no trouble with their kind.

От такой шатии только и жди беды.

I'd seen all I wanted to of them, and wanted to get entirely shut of them.

Нагляделся я на них, надолго хватит, и ещё раз встречаться с ними ну нисколечко не желал.

Get short URL

Text alignment