Арбуз означает человека, ключ – узника; а на такой маленькой плантации, да у таких добрых, хороших людей вряд ли целых два узника под замком сидеть будут.

Jim's the prisoner.

Выходит, Джим – этот самый узник и есть.

All right — I'm glad we found it out detective fashion; I wouldn't give shucks for any other way.

Ну ладно, хорошо хоть, что мы установили это, как настоящие детективы, – за другие способы я и гроша не дал бы.

Now you work your mind, and study out a plan to steal Jim, and I will study out one, too; and we'll take the one we like the best.”

Теперь давай пораскинем умом и придумаем план, как нам Джима украсть – ты свой, я свой, – а после выберем лучший.

What a head for just a boy to have!

Какая все-таки голова сидела на плечах Тома Сойера!

If I had Tom Sawyer's head I wouldn't trade it off to be a duke, nor mate of a steamboat, nor clown in a circus, nor nothing I can think of.

Да будь у меня такая, я бы ее ни на что не променял – ни на звание герцога, ни на место помощника капитана на пароходе или клоуна в цирке – ну просто, ни на что.

I went to thinking out a plan, but only just to be doing something; I knowed very well where the right plan was going to come from.

Начал я придумывать план, но только для того, чтобы чем-то заняться, потому как отлично знал, кто придумает правильный.

Pretty soon Tom says:

И скоро Том Сойер спрашивает:

“Ready?”

–Готов?

“Yes,” I says.

–Да, – отвечаю.

“All right — bring it out.”

–Отлично – выкладывай.

“My plan is this,” I says. “

–У меня план такой, – говорю я. –

“We can easy find out if it's Jim in there.

Джим там сидит или не Джим, это мы выясним сегодня же.

Then get up my canoe to-morrow night, and fetch my raft over from the island.

А завтра ночью поднимем со дна мой челнок и приведём с острова плот.

Then the first dark night that comes steal the key out of the old man's britches after he goes to bed, and shove off down the river on the raft with Jim, hiding daytimes and running nights, the way me and Jim used to do before.

Потом, в первую же темную ночь украдём, как только старик заснёт, ключ – он у него на поясе штанов висит, – и уплывём с Джимом по реке. Днём будем прятаться, а ночью плыть, как раньше.

Wouldn't that plan work?”

Сможем мы это сделать?

“Work ?

–Сможем?

Why, cert'nly it would work, like rats a-fighting.

Конечно, сможем, это будет не труднее, чем двух псов стравить.

But it's too blame' simple; there ain't nothing to it.

Но только уж больно он прост, твой план, нет в нем настоящей изюминки.

What's the good of a plan that ain't no more trouble than that?

От него осложнений ждать – все равно, что молока от гусыни.

It's as mild as goose-milk.

И чего ж в нем тогда хорошего?

Why, Huck, it wouldn't make no more talk than breaking into a soap factory.”

О таком похищении негра и разговоров-то будет не больше, чем об ограблении мыльного заводика.

I never said nothing, because I warn't expecting nothing different; but I knowed mighty well that whenever he got his plan ready it wouldn't have none of them objections to it.

Я не спорил, потому что ничего другого и не ожидал, и понимал, к тому же, что против плана Тома такие возражения выдвигать не придётся.

And it didn't. He told me what it was, and I see in a minute it was worth fifteen of mine for style, and would make Jim just as free a man as mine would, and maybe get us all killed besides.

И не пришлось.

So I was satisfied, and said we would waltz in on it.

Том изложил его, и я мигом увидел, что он шикарнее моего раз в пятнадцать, что сделает Джима свободным с той же верностью, что и мой, но зато попутно нас, может быть, ещё и поубивают всех.

I needn't tell what it was here, because I knowed it wouldn't stay the way, it was.

В общем, меня он вполне устроил и я сказал, что его-то мы выполнять и будем.

I knowed he would be changing it around every which way as we went along, and heaving in new bullinesses wherever he got a chance.

Я вам этот план пересказывать не стану, потому что ещё тогда понял – он будет меняться на каждом шагу и при всякой возможности обрастать новыми украшениями.

And that is what he done.

Так оно и вышло.

Well, one thing was dead sure, and that was that Tom Sawyer was in earnest, and was actuly going to help steal that nigger out of slavery.

Ну, одно, во всяком случае, можно было сказать с уверенностью: Том Сойер всерьёз собирался вызволить негра из рабства.

That was the thing that was too many for me.

И это оказалось выше моего понимания.

Here was a boy that was respectable and well brung up; and had a character to lose; and folks at home that had characters; and he was bright and not leather-headed; and knowing and not ignorant; and not mean, but kind; and yet here he was, without any more pride, or rightness, or feeling, than to stoop to this business, and make himself a shame, and his family a shame, before everybody.

Том был мальчиком респектабельным, получившим достойное воспитание; ему было, что терять, – доброе имя, и не только своё, но и всей его семьи; он был умен, дураком его никто не назвал бы; да и человеком был образованным, не невеждой каким-нибудь; и порядочным, а не проходимцем. И тем не менее, он без всякого стыда, совершенно не задумываясь, хорошо это или плохо, ввязывался в такое дурное дело, вместо того, чтобы воспрепятствовать ему, и готов был покрыть себя и всю свою семью позором.

I couldn't understand it no way at all.

Вот этого я понять просто не мог.

It was outrageous, and I knowed I ought to just up and tell him so; and so be his true friend, and let him quit the thing right where he was and save himself.

Дело-то было подлое, и я знал, что обязан объяснить это Тому, удержать его, как истинный друг, от беды, сказать, что он должен бросить это сию же минуту и тем спасти своё доброе имя.

And I did start to tell him; but he shut me up, and says:

И я даже начал лепетать что-то в этом роде, однако Том перебил меня и говорит:

“Don't you reckon I know what I'm about?

–Думаешь, я не знаю, на что иду?

Don't I generly know what I'm about?”

Как правило, я это знаю, верно?

“Yes.”

–Верно.

“Didn't I say I was going to help steal the nigger?”

–Разве я не пообещал тебе помочь украсть негра?

“Yes.”

–Пообещал.

“Well , then.”

–Ну тогда и говорить не о чем.

That's all he said, and that's all I said.

И ничего он мне больше не сказал, и я ему тоже. Да и что можно было сказать? –

It warn't no use to say any more; because when he said he'd do a thing, he always done it.

если Том обещал что-то сделать, так уж делал обязательно.

But I couldn't make out how he was willing to go into this thing; so I just let it go, and never bothered no more about it.

Я, конечно, не мог понять, зачем он лезет в такую историю, но решил об этом и не думать, и не волноваться.

If he was bound to have it so, I couldn't help it.

Том принял решение, и я ничего тут изменить не мог.

When we got home the house was all dark and still; so we went on down to the hut by the ash-hopper for to examine it.

Когда мы вернулись назад, дом был тих, тёмен, и мы надумали осмотреть хибарку, стоявшую рядом с сундуком для золы.

We went through the yard so as to see what the hounds would do.

И пошли к ней прямо через двор, нам хотелось понять, как поведут себя собаки.

They knowed us, and didn't make no more noise than country dogs is always doing when anything comes by in the night.

Однако собаки к нам уже попривыкли и потому шуметь особо не стали – не больше, чем любая деревенская собака, когда мимо нее ночью проходишь.

When we got to the cabin we took a look at the front and the two sides; and on the side I warn't acquainted with — which was the north side — we found a square window-hole, up tolerable high, with just one stout board nailed across it.

Добрались мы до хибарки, осмотрели ее спереди, с боков и с той стороны, которую я ещё не видел – с северной – и обнаружили там квадратное окно, пробитое довольно высоко, но заколоченное всего-навсего одной доской.

I says:

Я и говорю:

“Here's the ticket.

–Оно нам в самый раз подойдёт.

This hole's big enough for Jim to get through if we wrench off the board.”

Если мы отдерем доску, Джим сможет вылезти наружу.

Tom says:

А Том отвечает:

“It's as simple as tit-tat-toe, three-in-a-row, and as easy as playing hooky.

–Это получится проще крестиков-ноликов и легче, чем урок прогулять.

I should hope we can find a way that's a little more complicated than that , Huck Finn.”

Надеюсь, Гек Финн, нам удастся придумать что-нибудь потруднее.

“Well, then,” I says, “how 'll it do to saw him out, the way I done before I was murdered that time?”

–Ладно, – говорю я, – может, тогда дыру в стенке пропилим – как я перед моим убийством?

“That's more like ,” he says. “

–Вот это хоть на что-то похоже, – отвечает он. –

“It's real mysterious, and troublesome, and good,” he says; “but I bet we can find a way that's twice as long.

Тут и таинственность есть, и возни выше головы, в общем, хороший способ, и все-таки, готов поспорить, что нам удастся придумать путь вдвое длиннее.

There ain't no hurry; le's keep on looking around.”

Давай не будем спешить, а просто оглядимся вокруг.

Betwixt the hut and the fence, on the back side, was a lean-to that joined the hut at the eaves, and was made out of plank. It was as long as the hut, but narrow — only about six foot wide.

Со стороны забора к хибарке примыкал дощатый сарайчик примерно одной с ней высоты – той же длины, что и хибарка, но узкий, футов в шесть шириной.

The door to it was at the south end, and was padlocked.

Дверь его выходила на южную сторону и была заперта на висячий замок.

Tom he went to the soap-kettle and searched around, and fetched back the iron thing they lift the lid with; so he took it and prized out one of the staples.

Том пошарил у котла для варки мыла, отыскал длинную железяку, которой с котла крышку снимали, и выломал ею дужку, на которой висел замок.

The chain fell down, and we opened the door and went in, and shut it, and struck a match, and see the shed was only built against a cabin and hadn't no connection with it; and there warn't no floor to the shed, nor nothing in it but some old rusty played-out hoes and spades and picks and a crippled plow.

Тот упал вместе с цепью на землю, мы вошли в сарай, затворили за собой дверь, Том чиркнул спичкой, и мы увидели, что прохода из сарая в хибару нет, и пола у него тоже нет, да и вообще ничего, кроме валяющихся по земле заржавелых подков, лопат, мотыг и сломанного плуга.

The match went out, and so did we, and shoved in the staple again, and the door was locked as good as ever.

Спичка погасла, мы вышли наружу, вернули зубчики дужки на место и дверь снова оказалась запертой – лучше некуда.

Tom was joyful.

Тома все увиденное нами сильно обрадовало.

He says;

Он говорит:

“Now we're all right.

–Ну теперь все в порядке.

We'll dig him out.

Мы с тобой подкоп сделаем.

It 'll take about a week!”

Неделю проковыряемся, никак не меньше.

Then we started for the house, and I went in the back door — you only have to pull a buckskin latch-string, they don't fasten the doors — but that warn't romantical enough for Tom Sawyer; no way would do him but he must climb up the lightning-rod.

И мы направились к дому. Я вошёл в него через заднюю дверь, – она на кожаную петлю закрывалась, замков в доме и в помине не было, – но, сами понимаете, Тому Сойеру такой способ проникновения в дом представлялся уж больно не романтичным, Том просто обязан был туда по громоотводу залезть.

But after he got up half way about three times, and missed fire and fell every time, and the last time most busted his brains out, he thought he'd got to give it up; but after he was rested he allowed he would give her one more turn for luck, and this time he made the trip.

Три раза он добирался до середины громоотвода и все три срывался и падал на землю, и в последний чуть мозги себе не вышиб, и едва не отказался от своей затеи, однако, передохнув немного, попытал удачи снова, и тут уж до самого верха долез.

In the morning we was up at break of day, and down to the nigger cabins to pet the dogs and make friends with the nigger that fed Jim — if it was Jim that was being fed.

Утром мы поднялись ни свет, ни заря и пошли к негритянским домишкам, поиграть с собаками и познакомиться с тем негром, который Джима кормил – если, конечно, это был Джим.

The niggers was just getting through breakfast and starting for the fields; and Jim's nigger was piling up a tin pan with bread and meat and things; and whilst the others was leaving, the key come from the house.

Негры только-только позавтракали и собирались в поля идти, а Джимов негр как раз накладывал в жестяную кастрюльку хлеб, мясо и прочее, и, когда все остальные ушли, принёс из хозяйского дома ключ.

This nigger had a good-natured, chuckle-headed face, and his wool was all tied up in little bunches with thread.

Хороший оказался негр, добродушный, улыбчивый, с волосами, собранными в перевязанные нитками пучочки.

That was to keep witches off.

Это чтобы ведьм отпугивать.

He said the witches was pestering him awful these nights, and making him see all kinds of strange things, and hear all kinds of strange words and noises, and he didn't believe he was ever witched so long before in his life.

Он сказал, что в последнее время ведьмы его по ночам ужас как донимают, насылают ему всякие видения, а ещё он слышит странные слова и звуки, в общем, до сей поры никогда они его так не изводили.

He got so worked up, and got to running on so about his troubles, he forgot all about what he'd been a-going to do.

Он настолько увлёкся рассказом о своих несчастьях, что обо всем на свете забыл.

So Tom says:

Однако Том спросил:

“What's the vittles for?

–А для кого ты столько еды наложил в кастрюльку?

Going to feed the dogs?”

Для собак?

The nigger kind of smiled around gradually over his face, like when you heave a brickbat in a mud-puddle, and he says:

У негра все лицо расплылось в улыбке – ну совершенно как лужа, в которую кирпичом запустили, – и он ответил:

“Yes, Mars Sid, A dog.

–Да, марса Сид.

Cur'us dog, too.

Это все для собаки.

Does you want to go en look at 'im?”

Интересная такая собачка. Не хотите на нее поглядеть?

“Yes.”

–Хотим.

I hunched Tom, and whispers:

Я нагнулся к уху Тома и шепчу:

“You going, right here in the daybreak?

–Ты что, прямо сейчас к нему попрёшься, средь бела дня?

that warn't the plan.”

В плане этого не было.

“No, it warn't; but it's the plan now .”

–Раньше не было, а теперь есть.

So, drat him, we went along, but I didn't like it much.

И, черт меня подери, потащились мы к хибаре, хоть мне это ну никак не нравилось.

When we got in we couldn't hardly see anything, it was so dark; but Jim was there, sure enough, and could see us; and he sings out:

Вошли внутрь – ничего не видать, темнотища, хоть глаз выколи, зато Джим, а именно он там и сидел, разглядел нас сразу, да как закричит:

“Why, Huck !

–Боже мой, Гек!

En good lan '!

Милость Господня!

ain' dat Misto Tom?”

Да это же масса Том!

I just knowed how it would be; I just expected it.

Ну так я и знал, вот именно этого и ожидал.

I didn't know nothing to do; and if I had I couldn't a done it, because that nigger busted in and says:

И что теперь делать, понятия не имел. Однако делать мне ничего не пришлось, потому что Джимов негр изумился ужасно и говорит:

“Why, de gracious sakes!

–Вот те и на!

do he know you genlmen?”

Так он знает вас, жентельмены?

We could see pretty well now.

Глаза наши уже свыклись с темнотой.

Tom he looked at the nigger, steady and kind of wondering, and says:

И Том уставился на негра – удивленно и строго – и спрашивает:

“Does who know us?”

–Кто нас знает?

“Why, dis-yer runaway nigger.”

–Да вот этот беглый негр.

“I don't reckon he does; but what put that into your head?”

–Нет, не думаю. А почему тебе это в голову взбрело?

“What put it dar?

–Как почему?

Didn' he jis' dis minute sing out like he knowed you?”

Разве он сам так не сказал сей минут?

Tom says, in a puzzled-up kind of way:

Тут Том совсем уж изумился и говорит:

“Well, that's mighty curious.

–Да, что странно, то странно.

Who sung out?

Кто сказал?

when did he sing out?

Когда сказал?

what did he sing out?”

Что сказал? –

And turns to me, perfectly ca'm, and says, “Did you hear anybody sing out?”

а потом спокойно так повернулся ко мне и говорит: – Ты что-нибудь слышал, Том?

Of course there warn't nothing to be said but the one thing; so I says:

Разумеется, я только одно ему ответить и мог, ну и ответил:

“No; I ain't heard nobody say nothing.”

–Нет, тут, вроде как, все молчали.

Then he turns to Jim, and looks him over like he never see him before, and says:

Том поворачивается к Джиму, вглядывается в него так, точно никогда раньше не видел, и спрашивает:

“Did you sing out?”

–Ты что-нибудь говорил?

“No, sah,” says Jim; “I hain't said nothing, sah.”

–Нет, сэр, – отвечает Джим. – Ничего не говорил, сэр.

“Not a word?”

–Ни одного слова?

“No, sah, I hain't said a word.”

–Нет, сэр. Ни единого.

“Did you ever see us before?”

–А нас ты когда-нибудь видел?

“No, sah; not as I knows on.”

–Нет, сэр, что-то не припомню.

So Tom turns to the nigger, which was looking wild and distressed, and says, kind of severe:

Тогда Том снова обращается к негру, – а тот совсем уж обомлел и расстроился, – и говорит, да сурово так:

“What do you reckon's the matter with you, anyway?

–Что это с тобой, а?

What made you think somebody sung out?”

С чего ты решил, будто кто-то тут рот раскрывал?

“Oh, it's de dad-blame' witches, sah, en I wisht I was dead, I do.

–Ох, сэр, это все растреклятые ведьмы, сэр, лучше б я помер сразу.

Dey's awluz at it, sah, en dey do mos' kill me, dey sk'yers me so.

Вот всегда они так, сживут они меня со свету, ей-богу.

Please to don't tell nobody 'bout it sah, er ole Mars Silas he'll scole me; 'kase he say dey ain't no witches.

Вы только не говорите никому, а то марса Сайлас меня ругать будет, он же твердит, что никаких ведьм и вовсе нет.

I jis' wish to goodness he was heah now — den what would he say!

Был бы он сейчас здесь, так по-другому запел бы!

I jis' bet he couldn' fine no way to git aroun' it dis time.

Небось, на этот раз признал бы – есть они, ведьмы-то, есть! И ведь всегда оно так – упрётся человек и с места его не сдвинешь.

But it's awluz jis' so; people dat's sot , stays sot; dey won't look into noth'n'en fine it out f'r deyselves, en when you fine it out en tell um 'bout it, dey doan' b'lieve you.”

Знать ничего не желает и узнать не интересуется, а начнёшь ему чего рассказывать, он тебя и слушать не хочет.

Tom give him a dime, and said we wouldn't tell nobody; and told him to buy some more thread to tie up his wool with; and then looks at Jim, and says:

Том пообещал никому ничего не говорить, дал ему десять центов и сказал, чтобы он купил побольше ниток, волосы перевязывать, а потом окинул Джима взглядом и говорит:

“I wonder if Uncle Silas is going to hang this nigger.

–Интересно, не думает ли дядя Сайлас повесить этого негра?

If I was to catch a nigger that was ungrateful enough to run away, I wouldn't give him up, I'd hang him.”

Если бы я изловил негритоса, которому хватило бесстыдства удрать от хозяина, то непременно повесил бы, и возвращать никуда не стал.

And whilst the nigger stepped to the door to look at the dime and bite it to see if it was good, he whispers to Jim and says:

Тут Джимов негр вышел наружу, чтобы получше разглядеть монетку, да куснуть ее, проверить – настоящая ли, – и Том прошептал Джиму:

“Don't ever let on to know us.

–Не подавай виду, что знаешь нас.

And if you hear any digging going on nights, it's us; we're going to set you free.”

А если услышишь ночью, как кто-то землю роет, так это мы – мы тебя освободить собираемся.

Jim only had time to grab us by the hand and squeeze it; then the nigger come back, and we said we'd come again some time if the nigger wanted us to; and he said he would, more particular if it was dark, because the witches went for him mostly in the dark, and it was good to have folks around then.

Джим только и успел, что схватить Тома за руку и сжать ее, и тут вернулся негр, и мы сказали ему, что как-нибудь ещё сюда с ним заглянем, если он не возражает, а он ответил, что нисколько не возражает, особенно если темно будет, потому как ведьмы к нему все больше в темноте прицепляются, так лучше кого-нибудь рядом иметь.

“How long will it take, Tom?”

– А сколько мы будем, Том?

“Well, we can't resk being as long as we ought to, because it mayn't take very long for Uncle Silas to hear from down there by New Orleans.

– Да хорошо бы подольше, но это рискованно. Дядя Сайлас может того и гляди ответ получить из Нового Орлеана – узнать, что Джим вовсе не оттуда.

He'll hear Jim ain't from there. Then his next move will be to advertise Jim, or something like that.

И тогда он даст о нем объявление в газету или ещё что.

So we can't resk being as long digging him out as we ought to.

Так что рисковать и долго заниматься подкопом мы не можем.

By rights I reckon we ought to be a couple of years; but we can't. Things being so uncertain, what I recommend is this:

По правилам, я так думаю, нам следовало бы пару лет на него потратить, да не получается. Поэтому я порекомендовал бы следующее:

that we really dig right in, as quick as we can; and after that, we can let on , to ourselves, that we was at it thirty-seven years.

постараться прорыть подкоп как можно быстрее, а после притвориться – перед самими собой, – что мы на него тридцать семь лет потратили.

Then we can snatch him out and rush him away the first time there's an alarm.

Тогда, если в воздухе запахнет бедой, мы сможем мигом вытащить Джима из тюрьмы и удрать.

Yes, I reckon that 'll be the best way.”

Да, думаю так будет лучше всего.

“Now, there's sense in that,” I says. “Letting on don't cost nothing; letting on ain't no trouble; and if it's any object, I don't mind letting on we was at it a hundred and fifty year. It wouldn't strain me none, after I got my hand in.

– Очень здравая мысль, Том, – говорю я. – Притвориться, это мне ничего не стоит, раз плюнуть, и если никто не против, я бы, пожалуй, притворился, что мы тут лет сто пятьдесят провозюкались.

So I'll mosey along now, and smouch a couple of case-knives.”

Это я хоть сейчас могу, дело привычное. Ладно, пойду в дом, посмотрю, не удастся ли мне стырить пару столовых ножей.

“Smouch three,” he says; “we want one to make a saw out of.”

– Стырь три, – велит он, – из одного мы пилу сделаем.

“Tom, if it ain't unregular and irreligious to sejest it,” I says, “there's an old rusty saw-blade around yonder sticking under the weather-boarding behind the smoke-house.”

– Том, если оно не против правил и истинной веры, – говорю я, – так с той стороны коптильни торчит засунутая за обшивку стены старая ржавая ножовка.

He looked kind of weary and discouraged-like, and says:

Он посмотрел на меня устало и разочарованно и говорит:

“It ain't no use to try to learn you nothing, Huck.

– Учи тебя Гек, учи, все не в коня корм.

Run along and smouch the knives — three of them.”

Иди и укради ножи – три штуки.

So I done it.

Ну, я так и сделал.

Get short URL

Text alignment